Глава II

А так как опытная наука совершенно неведома многим учащимся, то я могу убедить в ее пользе, толь­ко показав ее достоинства и особенности. Она одна дает совершенное знание того, что может быть сделано при­родой, что — старательностью искусства, что — обма­ном, к чему стремятся и о чем грезят заклинания, за­говоры, мольбы, молитвы, жертвоприношения, что при­надлежит к магии и что с ее помощью совершается, — именно она дает совершенное знание этого, чтобы можно б,ыло отбросить всякую ложь и придерживаться одной

874

только истины искусства и природы. Она одна учит разбираться во всех сумасбродствах магов, не для того чтобы подтвердить их, а чтобы их избежать, подобно тому как логика учит разбираться в софистических доводах. Наука эта обладает тремя великими преимущест­вами перед другими науками. Первое — то, что она превосходные выводы всех этих наук исследует на опыте. Ведь другие науки умеют находить свои начала через опыт, но к заключениям приходят с помощью доводов, опирающихся на эти начала. Если же они должны обладать тщательным и полным опытом для своих выводов, то необходимо, чтобы они пользова­лись помощью этой превосходной опытной науки. Ведь верно, что математика обладает всеобщим опытом в черчении и исчислении по отношению к своим выво­дам, которые прилагаются также ко всем наукам и к опыту, ибо ни одна наука не может быть познана без математики. Но если перейти к тщательному и полному опыту, совершенно достоверному в данной отрасли знания, то необходимо идти, исследуя ту науку, которая по самому свойству своему именуется опытной.

О втором преимуществе опытной науки

Оно заключается в том, что опытная наука, влады­чица умозрительных наук, может доставлять прекрас­ные истины в области других наук, истины, к кото­рым, сами эти науки никаким путем не могут прийти. Истины эти не относятся к сущности начал, а пол­ностью находятся вне их, и хотя принадлежат к этим наукам, но не составляют в них ни выводов, ни начал. Можно было бы привести этому наглядные примеры. Но человек, не обладающий опытом, не должен во всем последующем требовать оснований, дабы сразу все понять. Он не может иметь эти основания без опы­та, поэтому необходимо, чтобы сперва возникло дове­рие, затем последует опыт и, наконец, разумное осно­вание. Ведь если кто не знает из опыта, что магнит притягивает железо, и не слышал об этом от других и станет искать этому обоснование, то он никогда не найдет его до опыта. Поэтому вначале он должен

875

верить тем, кто знает из опыта или кто имеет достовер­ные сведения от людей, знающих из опыта, и не от­вергать истину из-за того, что он не знает ее и не рас­полагает доказательством...

О третьем преимуществе или достоинстве опытной науки

Третье же достоинство этой науки следующее. Оно основывается на неотъемлемых от нее свойствах, бла­годаря которым она помимо других наук выведывает тайны природы собственными силами. Состоит оно в двух вещах, а именно в познании будущего, прошед­шего и настоящего и в удивительных делах, превосхо­дящих в способности суждения общераспространенную юдициарную астрономию ¹². Ибо Птолемей во вводной книге «Альмагеста» говорит, что есть другой, более верный путь, чем путь общераспространенной астроно­мии. И это путь опыта, идущего дорогой природы, ко­торому следуют многие из заслуживающих доверия философов, как Аристотель и множество тех, кто рас­суждал о небесных светилах, как он сам сказал и как мы знаем из собственного опыта, которому нельзя про^ тиворечить. И эта мудрость была открыта как верное средство от человеческого невежества и неблагоразу­мия. Ведь трудно в достаточной мере обладать точ­ными астрономическими инструментами, а еще труд­нее получить проверенные таблицы, особенно такие, в которых уточнено движение планет. И трудно поль­зоваться этими таблицами, а еще труднее пользовать­ся инструментами. Но зато эта наука находит опреде­ления и способы, с помощью которых легко отвечает на все вопросы, насколько позволяют особенности фи­лософии, и показывает изображения небесных сил и влияние небесных светил на этот мир, без тех затруд­нений, которые испытывает общераспространенная астрономия...

Надо иметь в виду, что хотя и другие науки дают много удивительного, как, например, практическая гео­метрия создает зеркала, способные сжечь все сопро­тивляющееся огню, и тому подобное, однако все, что обладает удивительной пользой для государства, при­надлежит главным образом, к опытной науке. Ибо эта

&76

наука относится к другим так, как искусство морепла­вания к умению править повозкой или как военное искусство к простому ремеслу. Ибо она предписывает, как делать удивительные орудия и как, создав их, ими пользоваться, а также рассуждает обо всех тайнах природы на благо государства и отдельных лиц и пове­левает остальными науками, как своими служанками, и поэтому вся сила умозрительной мудрости приписы­вается в особенности этой науке.

Таким образом, очевидна удивительная польза этих трех наук ¹³ в этом мире для божьей церкви в ее борь­бе против врагов веры, которых скорее следует одолеть усилиями мудрости, чем военными орудиями, како­выми обильно и с успехом пользуется антихрист, дабы растоптать и смять всякую силу мира сего, и како­выми пользовались тираны прошлых времен для поко­рения мира, что известно из бесчисленных примеров.

ДУНС СКОТ

Иоанн Дуне Скот (1265/66—1308) — философ-схоластик, по происхождению шотландец, член ордена францисканцев, учился и преподавал в Оксфордском университете, а также в Париж­ском университете в 1302—1307 гг. В своей преподавательской деятельности и трудах подвергал критике, с одной стороны, воззрения Фомы Аквинского, а с другой — Роджера Бэкона и латинских сторонников Аверроэса. Важнейшее произведение Дунса Скота — «Оксфордское сочинение». Оно представляет собой комментарии к «Книгам сентенций» Петра Ломбардского, читанные в Оксфордском университете. Нижеследующий отры­вок, в котором обсуждается главным образом один из важ­нейших вопросов, по которому Дуне Скот расходился с Фомой Аквинским, — вопрос о соотношении материи и формы, пред­ставляет типичный образец схоластического рассуждения «тон­кого доктора», как именовали Иоанна Дунса Скота в схоласти­ческой традиции. Перевод, подбор и примечания сделаны А. X. Горфункелем по изданию: Joh. Dans Scotus. Opera omnia. Editio nova, t. XII. Paris, 1893, p. 546—566.

ОКСФОРДСКОЕ СОЧИНЕНИЕ

КОММЕНТАРИИ КО II КНИГЕ «СЕНТЕНЦИЙ» t